Простодурсен. Лето и кое-что еще - Страница 17

Пришлось Утёнку поподробнее растолковать, что он придумал. И он изложил свою затею так хорошо, что даже Простодурсен понял.

Утёнок выдумал здорово. Как будто бы Простодурсен пришёл из заграницы, о которой всегда болтает Сдобсен. И он пришёл познакомиться со знаменитым Утёнком.

Простодурсен даже оделся в пальто. Чтобы было интересно играть, всё должно быть по-настоящему. Как будто он долго искал их дом, где прежде не бывал.

Изюминки на столе

Ивот Простодурсена выставили на дождь. Он сразу забарабанил в дверь.

– Кто там? Вы стучали? – донеслось в ответ из дома.

– Да! – закричал Простодурсен.

– Кто это бродит по улице в такую погоду? – продолжали расспрашивать из-за двери.

– Это я! Твой гость.

– А как вас зовут?

– Пусти меня скорее в дом! Тут очень льёт.

– Не знаю, могу ли я сегодня принимать визитёров. У меня не убрано.

– Меня это не смутит.

– Тогда заходите.

Простодурсен шагнул через порог. В доме и правда царил беспорядок.

– Хорошо, – сказал он, – что ты меня впустил. Я приехал издалека.

– Да что вы говорите!

– Я ездил за границу укрощать привидения.

– Привидения? Зря вы это сказали.

– А что поделаешь. Я жил в больших городах, и там меня нанимали гонять привидения. Противная работёнка, доложу я тебе. Но кто-то должен делать и её тоже.

– Угу. А что привело вас в наши края?

– Да вот прослышал – у вас здесь живёт знаменитый утёнок.

– Ах, знаменитый утёнок! Это вы удачно зашли! Он как раз я! Не обращайте внимания на беспорядок. Я тут живу с одним таким типом – он ничего за собой не убирает.

– Ужасные погоды стоят.

– И не говорите.

– В загранице было и того хуже. Дома сдувало ветром, вместе с дождём с неба сыпалась рыба, лодки так и переворачивались.

– Вы, наверно, проголодались? Из заграницы путь неблизкий.

– Я немного голоден, но не стоит хлопотать и готовить только ради меня.

– Могу угостить вас рыбой – мы утром были на рыбалке.

Утёнок за верёвку подтянул к себе одно из двух поленьев.

– Это вы лосося поймали?

– Да. А потом пришёл лев.

– Ох уж эти львы, всюду свой нос суют. В загранице их столько, что больше ничего и не помещается.

– Рыба вкусная?

– Изумительная! А не могу ли я ненадолго воспользоваться вашей кроватью?

– Нашей кроватью? А для чего?

– Для отдыха.

– Но… но вы же хотели повидаться со знаменитым утёнком?

– Так ты он и есть.

– Ты же не можешь прийти в гости к знаменитому утёнку – и вдруг завалиться спать! Ты должен вести себя прилично. Тюти-пути, спасибо-пожалуйста… Во-первых, надо спросить, как утёнок поживает. Во-вторых, что это ты без подарочка?

– Понятно, понятно. И как поживает знаменитый утёнок?

– Он поживает ужасно. Мне скучно. Я одинок, и счастья нет. Всем на меня наплевать. Мои гости только подъедают мою рыбу и мечтают завалиться спать в мою кровать.

– Ох.

– Вот именно. Мне нужно утешеньице.

– Видно, лучше мне уйти.

– Уйти? А кто же будет нежно гладить меня по пёрышкам и шептать мне, что я самый хороший? Ты укротитель привидений и львов, неужели ты не сумеешь утешить одного маленького утёнка?

– Я постараюсь.

– Да уж постарайся.

Укротитель привидений и львов сел на стул и посадил на колени знаменитого утёнка. Он тихо гладил его по пёрышкам, приговаривая:

– В загранице много разговоров о знаменитом утёнке.

– Правда? – опешил Утёнок.

– Да. Они знают, что утёнок хорошо поёт. И ждут не дождутся, что он приедет и споёт для них.

– Бедняги… Хочешь, я пока спою для тебя, укротитель?

– Хочу. А ты сам хочешь?

– Да. Это будет песня о доме, где я живу. И о всяком таком. Сейчас, подожди, приготовлюсь.

Приготовления выглядели так: Утёнок отряхнул пёрышки на груди и несколько раз поднял и опустил голову. Потом откашлялся и запел:

Я знаменитый утёнок
из домика Простодурсена.
Вместе живём мы в доме,
живём здесь и днём и ночью,
особенно в дождик живём.
Крыша не протекает.
Если дождь перестанет,
мы пойдём погулять,
а домик нас подождёт
с маленькой мисочкой пудинга.

Знаменитый утёнок поклонился, укротитель привидений и львов захлопал в ладоши. Дождь пока не перестал лить. Крыша пока не протекла.

– А заграница правда есть? – спросил Утёнок.

– Не знаю, – ответил Простодурсен.

– И чем мы будем радовать себя теперь?

– Радовать себя?

– Ну да. Мы опять остались сами с собой вдвоём, чему нам радоваться?

– Думаешь, оно нам нужно?

– У тебя в шкафу ничего вкусненького нет?

– Нет. Хотя постой – вдруг изюмки остались…

– О, отлично! Изюм для радости первое дело. Давай ты их найдёшь!

Простодурсен принёс пять засохших изюмок. Утёнок сказал, что их надо положить на стол, а самим сесть вокруг него и радоваться, как вкусно им потом будет лакомиться изюмом.

Так они и сделали. Сели за стол и стали любоваться сморщенными чёрными ягодками, которые отбрасывали на стол крошечные тени.

– Хорошо живём, Простодурыч, – сказал Утёнок.

– Да уж да.

– Сидим в доме. Крыша не протекает. На столе изюмки. Это ли не радость? А потом захотим – и съедим их. И будет нам другая радость. Но пока мы хотим только есть их глазами.

Простодурсен радости не ощущал. Мысль о поедании старых изюмок, неизвестно сколько провалявшихся в шкафу, его не восторгала. Был бы это пирог – другое дело. Или хотя бы коврижка. Но Простодурсен не хотел портить радость Утёнку. Как ни странно, тот выглядел очень счастливым. Он рассматривал изюмки широко распахнутыми глазами, потом поднимал их к потолку, улыбался Простодурсену и снова уставлял радостный взгляд на изюмки.